Пока на мирных территориях спорят о необходимости проведения в столице "Марша равенства" и ломают копья вокруг допустимой в освещении событий на Донбассе терминологии, в оккупации в заложниках бандформирований остаются десятки граждан Украины.
О том, что дончанам приходится переживать в захваченном городе, "Апостроф" поговорил с человеком, бежавшим из Донецка чуть больше двух месяцев назад – после того, как он чудом выбрался из "подвала", куда угодил по подозрению в "шпионаже". Знакомство с "методами дознания", практикуемыми в так называемом МГБ ДНР, стоило ему здоровья: залечивать полученные травмы пришлось не одну неделю. Пока наш собеседник не готов называть свое имя – дабы не навлечь неприятностей на знакомых, остающихся в городе. Но о пережитом и о том, как живет Донецк спустя три года после начала войны, рассказать он согласился.
- Скажите, почему вы выехали из Донецка?
- Из-за проблем с местной гэбней. Они пытались приписать мне какой-то "шпионаж". Поэтому и пришлось бежать. До этого я уже выезжал из Донецка. Но потом вернулся.
- Почему?
- Родители там оставались. Да и жилье в Донецке свое. Когда мы выехали, пожили какое-то время на мирных территориях, столкнулись с тем, что квартиры слишком дорогие, что ажиотаж вокруг аренды жилья огромный – еще попробуй снять… Вот и вернулись.
Да, воротило, крутило… А что делать? Тем более, что все равно где-то глубоко до сих пор живет надежда, что вот-вот – и начнется деоккупация. Вопреки всему, эта надежда до сих пор жива. И это ощущение ведь есть не только у патриотов. Насколько я понимаю ситуацию, те, кто сегодня поддерживают ДНР, ведь больше всего боятся, что в город вернутся донецкие патриоты. Потому что нет большего бандеровца, чем донецкий бандеровец.
Как бы там ни было – мы вернулись. Жили, как все: работа, семья, дети… Но чем-то, видимо, я кому-то не понравился, этот кто-то и дал "наводку"… Приняли меня прямо на улице. Запаковали. И отвезли в не столь отдаленное место, где далеко не курорт. На самые нижние уровни.
- В чем вас обвиняли?
- Вроде как кто-то заявил, что я где-то ходил и что-то фотографировал. Это у них самая распространенная причина, по которой они людей берут. Кому-то что-то не понравилось, кто-то что-то сказал – они приняли и начали выбивать какие-то показания…
- Не зря говорят, что на оккупированные территории вернулся 1937 год?
- Да вы что! 1937 год нервно курит в туалете. Там, скорее, симбиоз 1937-го и 1990-х – я бы так охарактеризовал.
- Долго вы там пробыли?
- Нет. Пару дней. Меня прессовали несколько часов, потом еще час допрашивали. Так уж у них заведено – сначала за наручники подвешивать и током бить, а потом уже – разговаривать. А после меня выпустили. "Под наблюдение". А я, вернувшись домой, забрал семью – и мы сбежали.
- Получается, вам повезло – и вы отделались легким испугом?
- И потерей машины.
- Отобрали?
- Естественно. Они ее сразу себе присвоили. Как и деньги из кошелька, которые при задержании у меня были. Но это такие мелочи, что нечего и говорить об этом.
У меня сложилось впечатление, что они, видимо, поняли, что я не причастен к тому, в чем меня обвиняли, не добились от меня того, чего хотели – поэтому и отпустили.
Но я понимал, что если я с ними еще раз встречусь – больше оттуда не выйду. Раньше не раз слышал, что многих задержанных под жестким прессом заставляют подписывать готовые шаблоны о сотрудничестве с МГБ, так что вероятность повторной встречи была достаточно высока – внимание-то уже обратили... Поэтому мы семьей и приняли решение – бежать. Теперь мне туда путь закрыт. Это будет билет в один конец.
- Что с вами делали, когда задержали?
- Стянули руки наручниками так, что сухожилия повредили. Подвешивали за эти наручники. Резали руки, грозились поотрезать пальцы… Били – вроде дубинкой, но я не уверен. У меня просто почти все время мешок на голове был. Стулом били… Много чего делали...
- Психологически давили? Расстрелом угрожали?
- Конечно! Куда ж без этого? И расстрелять грозились, и сухожилия вскрыть, и туда соли насыпать обещали…
- Можете примерно хотя бы оценить, много ли людей удерживают там, куда вас привезли?
- Меня увезли на самый нижний уровень, туда, где нет камер заключения – только камеры для проведения допросов. Прессовали и допрашивали меня именно там, так что я даже не попал на тот этаж, где людей держат. Я так понимаю, это был самый нижний уровень. Или предпоследний. Потому что вроде на лифте спускались. Точно, правда, сказать не могу – меня туда тащили с мешком на голове.
- А задерживают сейчас много людей?
- Много. Очень много. Скольких хотят – стольких и хватают. Насколько я понял из разговоров, которые слышал, сейчас у них основной мотив – даже не поиск шпионов, а финансовый вопрос. Их интересует, из кого и что они смогут вытянуть. Я так понимаю, их в значительной степени на "самообеспечение" поставили. Хотя и зарплату какую-никакую из-за поребрика платят до сих пор…
- Россиян много?
- Ну, скажем, среди тех, кто был на допросе, половина была из местных, а половина – из "страны ватного солнца". Кадровики. Они во всех "службах", где только можно, понаставили своих, из-за поребрика – вперемешку с местными. Причем местных сейчас становится все меньше. Большинство "госслужащих" сегодня – непосредственно из-за поребрика, из "страны ватного солнца" поставлены. И это не только военные.
- А в динамике как? Их количество растет?
- Сложно сказать. Они же – расходный материал. Плюс – у них ротации есть. Кто-то уезжает, взамен другие приезжают…
- Раньше часто говорили, что какие-то условные буряты массово оставались в Донецке на ПМЖ, то ли покупали, то ли отжимали жилье…
- Так и сейчас такое есть. В основном, как я понимаю, их по общежитиям расселяют. Но буряты – это такой минимум. Их тоже хватает, но в основном это непосредственно кадровики.
- А чеченцы?..
- Видел их тоже. Они, я так понимаю, прячутся. Но их немного. Был период, когда они везде были. Но в последнее время лично я мало их видел.
- Что можете сказать по поводу военной техники?
- Катается это все по городу. В открытую. Без проблем. Становится ли ее больше – сложно сказать. Просто я настолько к этому привык, что мне сложно оценивать в категориях "больше" или "меньше". Я вижу так: бывает затишье - и техники на улице становится меньше, а бывает обычная ситуация.
- Вы могли по каким-то признакам предполагать, что готовится активизация на фронте?
- Периодически бывало. К примеру, обычно местные "менты" – в обычных формах. А перед обострением смотришь, а они уже в "горках" (российская военная форма, – "Апостроф"). Вот когда они так переодевались, сразу было понятно, что начинается какая-то активизация.
- Можете описать ситуацию в Донецке на момент вашего побега?
- Ну… Ситуация – понятие растяжимое. Каждый ее видит по-своему. Но попытаюсь обрисовать какую-то более-менее объективную картинку. Значит, Донецк сейчас – это сплошные кадровики. Или местные, которые числятся в этом так называемом корпусе (так называемый "1-й армейский корпус ДНР", - "Апостроф"). Обычные люди ездят – кто на подконтрольные Украине территории, кто в Россию. Вынуждены ездить, чтобы выжить.
Цены – московские. Качество продуктов – плохое. Хорошие продукты – это те, которые с украинской стороны контрабандой доставляются. Контрабанды много, очень! Практически все, что хотите, есть. Но и цены высокие, сравнимые с московскими.
- И контрабандных товаров не стало меньше после того, как с контрабандой вроде как начали бороться?
- А кто с ней боролся? Шарлатан Семенченко? Я вас умоляю!.. Это ведь чистой воды самопиар и стремление встать на какие-то потоки. Вот и все. Все нормальные люди видят это так. Это объективная картина.
- Комендантский час в Донецке существует до сих пор?
- Отчасти.
- Это как?
- Вы же понимаете, для чего введен этот час? Во-первых, чтобы меньше глаз видело их деятельность, передвижения и тому подобное. Честно говоря, я не видел, чтобы эти патрули так уж тщательно и постоянно ходили и патрулировали – это больше в летний период они активизируются.
Кроме того, с помощью этого комендантского часа они зарабатывают. Поймали кого-то, кто смог заплатить – не вопрос, выпустили. Было такое, слышал, когда поймали кого-то, подержали до 5 утра, потом окопы где-то покопать заставили – и домой отпустили. Бывало, отпускали и без копания окопов. Разное говорили. Сам не сталкивался, к счастью… Видел, например, из окна, как какую-то пару молодую принимали – но там же, на месте, договорились за какие-то деньги и отпустили. Так что по-разному бывает.