Объявления в ФМС Белгорода для украинских беженцев
В коридоре мужчина лет 60-ти что-то яростно доказывает сотруднице службы. Позже выясняется, что его зовут Виктор, родом он из Горловки, с лета живет в городе Губкин Белгородской области. Он еще несколько месяцев назад получил добро на временное проживание в России и теперь добивается разрешения на трудовую деятельность.
Последние четыре месяца, по словам Виктора, его футболят из кабинета в кабинет.
– Я подал документы еще 10 августа. Девятого октября сказали привезти их сюда, в Белгород, а 10-го сказали, чтобы приехал опять. Вот считайте: август, сентябрь, октябрь, ноябрь… Четыре месяца без права на работу!– жалуется он.
Беженцам из Украины сложно найти свободные вакансии. По словам Виктора тех, которым удалось трудоустроиться, обложили заоблачными налогами.
– Людям без гражданства нужно платить 33% подоходного налога. С 1 сентября, суки, приняли, закон, – горячится мужчина. – Вот у меня в Петрозаводске знакомая – работала-работала, 9000 рублей (2 600 гривен по курсу на 24 декабря – УП) зарплата, вычесть 33 % – считай, что ничего получать не будет.
Наш разговор внимательно слушает дочь Виктора. Мужчина переключается на нее – недавно женщина родила ребенка.
– В больнице так и сказали: три дня бесплатно, а остальные – платно. Это в день почти тысяча рублей. А у нее еще кесарево, так получилось, что 11 дней пролежала, – рассказывает он. – Я не рассчитывал, что будет такая фигня! Думал, в течение месяца все оформлю и на работу. Жена и теща будут пенсию получать, как-то протянем. А, оказалось, не все так быстро…
На прощание Виктор желает удачи в оформлении документов и подсказывает адрес ближайшего лагеря для беженцев. Виктор родом из Горловки, с лета живет в городе Губкин Белгородской области. Он еще несколько месяцев назад получил добро на временное проживание в России и теперь добивается разрешения на трудовую деятельность
Виктор родом из Горловки, с лета живет в городе Губкин Белгородской области. Он еще несколько месяцев назад получил добро на временное проживание в России и теперь добивается разрешения на трудовую деятельность.
Пункт временного проживання для украинцев в Белгородской области находится в здании дома-интерната для престарелых. От автовокзала Белгорода – 20 минут на маршрутке.
В холле – ни души. Стучусь в первую дверь. В одном углу женщина заваривает чай, в противоположном – на кровати сидит пожилой мужчина, оживившийся при моем появлении.
Федорович колесит по России с августа. Рассказывает о том, как активно участвовал в пророссийских митингах в Горловке весной, надеялся на то, что после присоединения к России жить станет лучше. Из Горловки он выехал после того, как в течение нескольких дней бомбили один из районов города – Бессарабку.
Россия не ждала пенсионера с распростертыми объятьями. После регистрации в миграционной службе, его по квоте отправили в Кемеровскую область.
– Когда приехали, нам говорят: "Люди добрые, а чего вы к нам? Своим работы нету". Сидели-сидели, около месяца нас держали, документов никаких не сделали, а потом заходят из администрации ПВР и говорят: вот вам билеты и давайте назад, в Белгород..
Федорович колесит по России с августа. Рассказывает о том, как активно участвовал в пророссийских митингах в Горловке весной, надеялся на то, что после присоединения к России жить станет лучше. Из Горловки он выехал после того, как в течение нескольких дней бомбили один из районов города – Бессарабку. Теперь его отправили в Кемеровскую область.
Его соседка по комнате – менее разговорчивая. В лагере для беженцев она живет с мужем еще с лета и в освобожденный Краматорск возвращаться боится: "Там же будут еще бои. Там же будут еще отжимать и Краматорск, и Славянск. Это ж еще не конец", – отвечает она на мои вопросы о том, почему она не возвращается в город, который уже несколько месяцев контролирует украинская армия.
Когда я интересуюсь трудоуствойством в Белгородской области, Виктория достает из сумки листок с печатью.
– Вот такую филькину грамоту нам выдали. Справка о предоставлении временного убежища. Это для милиции, что мы можем здесь находиться. На работу с ней устроиться официально не выйдет. Все спрашивают "А шо это?", –копируя российский говорок, рассказывает беженка.
Недавно переселенцев навещал объявленный в Украине в розыск экс-нардеп-сепаратист Олег Царев. Или как его здесь представляли – председатель парламента Новороссии. Царев, как водится, приезжал не сам, а с очередной российской звездой. В этот раз компанию ему составил певец Джанго, который исполнил для беженцев свою песню о "босой осени".
О том, что такое "босая осень" лучше Джанго знает семья шахтера из Луганской области Дмитрия. В лагере для переселенцев он живет с супругой и двумя детьми.
– Нас завезли сначала за 400 километров от Тюмени. Билет стоит почти тысячу рублей в одну сторону, – рассказывает шахтер. Жили в таком же ПМР. Вроде есть работа, но платят 6 тысяч рублей в месяц (1 748 гривен – УП). А жилье стоит 15 (4 400 гривен –УП)
В разговор вступает его супруга, которая тоже жалуется на российское гостеприимство.
– Один из знакомых уже поехал за свой счет. В Липецк. Ему сказали, зачем ты вообще сюда приехал. Соседи из Кемеровской области вернулись.Только нам хотя бы документы сделали, а им нет, – жалуется женщина.
Семья шахтера из Луганской области Дмитрия. В лагере для переселенцев он живет с супругой и двумя детьми
РОСТОВ НА ДОНУ: ЖЕНСКИЕ БОИ ЗА ГУМАНИТАРКУ
Поездка из Белгорода в Ростов занимает всю ночь. Несмотря на раннее утро, на вокзале многолюдно. У группы солдат-срочников из Астраханской области, командиры выясняют образование и год рождения.