Кому нужны убыточные шахты Горловки и почему бывший «угольный генерал» против приватизации?

В соответствии с приказом Минэнергоугля, предприватизационная подготовка 13 угольных объединений должна завершиться до 3 марта. Что же будет с горловским ГП «Артемуголь» и кому достанутся горловские шахты?

ГП "Артемуголь" включает 4 шахты с глубиной добычи 0,7-1 км, аналогично "Красноармейскуглю" 90% пластов имеют толщину 0,5-1 м, причем еще и крутого падения: 45-65°. Поэтому выемка угля в лавах идет преимущественно отбойными молотками. Лозунг "Ручной труд на плечи машин" – не про это гособъединение.

До декабря 2012 г. его возглавлял Анатолий Гончаров, который является противником приватизации "Артемугля", о чем четко сказал в интервью одному из изданий еще в конце ноября.

По мнению Гончарова, наиболее приемлемой формой собственности для данного отдельно взятого ГП является коллективная. Тут с Анатолием Дмитриевичем трудно спорить – для него это был бы самый лучший вариант контроля над предприятием и его финансовыми потоками по аналогии с шахтой им.Засядько и Мариупольским металлургическим комбинатом им.Ильича, которые на протяжении многих лет формально находились в коллективной собственности, а в действительности принадлежали своим руководителям еще советского периода - Ефиму Звягильскому и Владимиру Бойко.

Теперь у Анатолия Гончарова появляется неплохая возможность повторить их подвиг - учитывая, что в нынешнем созыве Верховной Рады он стал депутатом от Горловки. Хотя эксперты дружно твердят, что время "красных директоров" безвозвратно ушло вместе с Леонидом Кучмой, который щедро раздавал им предприятия.

В пользу Гончарова говорит разве что еще тот факт, что "Артемуголь" является рекордсменом отрасли со знаком "-". Здесь самая высокая себестоимость угледобычи (если не брать подлежащие закрытию шахты) – 1900 грн./т.

Даже если допустить, что цифра искусственно завышается (например, путем закупки оборудования и комплектующих не по рыночным ценам) и разделить на 2 – все равно получится сумма выше той цены, по которой сегодня можно продать уголь.

Поэтому на такой актив действительно может и не найтись других претендентов. Сам Гончаров утверждает, что в 2013 г. "Артемуголь" выйдет на суточную добычу 1 тыс. т. и это позволит избежать убыточности. Возможно, так оно и есть. Вопрос лишь в том, а будут ли у него покупать этот уголь энергетики. Напомним, что в 2012 г. госшахты нередко имели проблемы со сбытом.

Стоит отметить, что несмотря на все очевидные минусы украинской угольной отрасли (низкое качество угля, высокая себестоимость из-за сложных условий добычи) – он все же имеет неплохие экономические перспективы.

Цены на российский газ и далее будут оставаться высокими, а обеспечить потребности национальной экономики газовым ресурсом из альтернативных источников в полном объеме не представляется возможным.

Даже при условии, что через несколько лет Украине все же удастся нарастить собственную газодобычу (что еще не факт при нынешних масштабах коррупции) и построить терминал по перевалке и регазификации сжиженного природного газа, поступающего на танкерах с Ближнего Востока.

Именно поэтому было принято в общем-то рациональное решение сместить акценты в энергетическом балансе Украины с природного газа на уголь. С этой целью, напомним, часть украинских ТЭЦ будут переведены с газа на уголь.

Аналогичным путем решила идти и Турция, у которой, казалось бы, гораздо больше возможностей закрыть потребление поставками из соседних Ирана и Азербайджана. Но не тут-то было!

Вместо этого правительство Реджеба Эрдогана в январе т.г. подписывает соглашение на 12 млрд долл. инвестиций с компанией TAQA из ОАЭ, предусматривающее развитие добычи бурого угля и строительство новых ТЭС общей мощностью до 8 тыс. МВт до 2020 г.
Показательно, что при этом Турция активно развивает и атомную энергетику – в 2011 заключено соглашение с российским "Атомстройпроектом" о строительстве 4 энергоблоков АЭС. Но при всех этих раскладах уголь тоже не списывается со счетов.

Соседей Украины не останавливает даже тот факт, что бурый уголь имеет гораздо более низкую теплотворность (а значит, меньший экономический эффект от его использования) по сравнению с каменным углем: в среднем 2100-4200 ккал./кг. против 5100—8350 ккал./кг.

Поэтому приватизация украинского углепрома выгодна финансово-промышленным группам, имеющим влияние на решения высшего руководства страны. Разумеется, это никак не отразится на положении самих шахтеров.

К примеру, частные собственники подавляющего большинства украинских предприятий в первую очередь стремятся избавиться от социальной инфраструктуры, оставшейся от советской эпохи: детских садов и оздоровительных лагерей, баз отдыха, домов и дворцов культуры.

Конечно, переход госшахт в частную собственность может рассматриваться и как позитив: прекращается "пылесос", вытягивающий из госбюджета миллиарды гривен под видом "господдержки угольной отрасли".

Так, в 2013 г. за счет передачи угледобывающих ГП "эффективным собственникам" расходы госбюджета по этой статье должны сократиться на 4,7 млрд грн.

После приватизации будут невозможны такие финты, которые, например, проделывал "Первомайскуголь", купив в ноябре 2012 у "Промтехпоставки ЛТД" и "Техмаркета ЛТД" вагонетки ВГ-2 и ВГ-5 по 26,1 тыс. грн.

Это вдвое дороже рыночной цены: "Макеевуголь" в мае 2012 заказал такие же вагонетки у холдинга "Горные машины" по 13,1 тыс. грн. Понятно, что такую "щедрость" администрация "Первомайскугля" и других ГП может позволить только потому, что платит не из своего кармана – из государственного.

То есть, стоит себе такое большое корыто, доверху наполненное деньгами, на нем сбоку написано "бюджет". И каждый, у кого есть достаточно наглости и сил к нему пробиться, черпает оттуда столько, сколько позволяют собственные возможности. У частного владельца все иначе, там так не погуляешь.

По этой же самой причине после приватизации можно ожидать исчезновения копанок на Донбассе. Это сейчас, когда угольные объединения формально находятся у государства, есть возможность в ущерб ему сбывать добытый нелегальный (а значит, более дешевый, пусть даже ценой человеческих жизней) уголь под видом продукции ГП.

Но когда эти объединения перейдут к новым хозяевам, кое-кому из которых, кстати, приписывают контроль над нелегальной угледобычей – необходимость в копанках сразу отпадает. Поскольку иначе получается, что угольные магнаты конкурируют сами с собой, вынимая из правого кармана и перекладывая в левый.

А сумма денег от этого, конечно же, не прибавляется. Отсюда и объяснение, почему власть предержащие согласились на приватизацию. Да, они теряют возможность осваивать средства из госбюджета, но взамен получают добывающие активы в базовой отрасли украинской энергетики.

Ведь сидеть на финансовых потоках в госсекторе углепрома можно только при одном условии – доступа к принятию правительственных решений на высшем уровне. Поэтому в случае поражения на выборах смена фирм-"присосок" и их владельцев неизбежна.

От этого вышеупомянутые игроки и пытаются застраховаться. Хотя на самом деле в украинских условиях это, прямо скажем, очень слабая гарантия.